Положение женщины в древней руси. Роль женщины в древней руси

Введение

Древнерусское общество - типично мужская, патриархальная цивилизация, в которой женщины занимают подчиненное положение и подвергаются постоянному угнетению и притеснению. В Европе трудно найти страну, где даже в XVIII-Х1Х веках избиение жены мужем считалось бы нормальным явлением и сами женщины видели бы в этом доказательство супружеской любви. В России же это подтверждается не только свидетельствами иностранцев, но и исследованиями русских этнографов.

В то же время русские женщины всегда играли заметную роль не только в семейной, но и в политической и культурной жизни Древней Руси. Достаточно вспомнить великую княгиню Ольгу, дочерей Ярослава Мудрого, одна из которых - Анна прославилась в качестве французской королевы, жену Василия I, великую княгиню Московскую Софью Витовтовну, новгородскую посадницу Марфу Борецкую, возглавившую борьбу Новгорода против Москвы, царевну Софью, целую череду императриц XVIII века, княгиню Дашкову и других.женщина семья русь брак

Женщины редко упоминаются в летописных источниках. Например, в Повести временных лет сообщений, связанных с представительницами прекрасного пола, в пять раз меньше, чем мужских. Женщины рассматриваются летописцем преимущественно как предикат мужчины (впрочем, как и дети). Именно поэтому на Руси до замужества девицу часто называли по отцу, но не в виде отчества, а в притяжательной форме: Володимеряя, а после вступления в брак - по мужу (в такой же, как и в первом случае посессивной, владельческой форме; ср. оборот: мужняя жена, т.е. принадлежащая мужу).

Актуальность темы. Существует много точек зрения по данному вопросу, так как положение женщины в Древней Руси с издавна представляют интерес для ученых как с научной, так и с практической точек зрения, но исчерпывающего ответа так не нашлось, поэтому мы решили в своей работе еще раз коснуться этой темы.

Объект исследования: система общественных отношений, в которых женщина Древней Руси IX-XV вв. выступает в качестве субъекта.

Предмет исследования: положение женщин.

Цель исследования: анализ положения женщин Древней Руси.

Исходя из цели, мы поставили перед собой следующие задачи:

изучить все источники, имеющие отношение к рассматриваемой нами теме, включая как монографические труды, статьи в периодической печати и в сети интернет;

рассмотреть положение женщины в истории;

проанализировать частную жизнь дворянских женщин;

проанализировать положение женщины в обществе с точки зрения права;

рассмотреть положение женщины, девушки, девочки в семье;

изучить положение женщины в браке и вне брака.

Структура работы: введение, две главы, состоящие из 6 пунктов, заключение, список используемой литературы.

женщина семья русь

Глава 1. Жизнь русской женщины в обществе

1 Положение женщины в истории

У каждого свое представление о месте и роли женщин в истории Древней Руси. И представления могут быть самыми разными. Кто-то рисует в своем воображении «теремную затворницу», а кто-то, припоминая княжну Ольгу или новгородскую посадницу Марфу Борецкую, видит вполне социально активных и ярких личностей. Вопрос о том, как же было на самом деле и какова роль женщины в IX-XV вв. весьма важен сам по себе и для представления общественной, политической и культурной истории этих шести веков.

В первом тысячелетии нашей эры у восточных славян формировались обычаи, то есть устойчивые правила поведения. Постепенно часть обычаев стала обеспечиваться обязательным принуждением к исполнению родоплеменными органами и общинами и приобрела качества обычного права. Часть норм обычного права закреплялась в государственном письменном законодательстве, обнаруживая большую живучесть, часть видоизменялась или законодательно запрещалась. Некоторые элементы обычного права в сфере регулирования правового положения женщин сохранились в крестьянской среде до XIX в.

Положение женщины в Древней Руси с IX по XV вв. помимо правовых обычаев регулировалось как светскими нормативными актами, так и нормами церковного права. Светские памятники позволяют с большей определенностью говорить о социально-экономических аспектах, а церковные яснее характеризуют нормы морали, нравственности, специфику отношений к женщине со стороны общества, семьи, государства и церкви.

Хотя женщина, как бы не была она унижена, всегда сохраняет власть над мужчиной. Эту власть она черпает: во-первых в страстях самого мужчины, во-вторых - в воспитании молодого поколения, которое, в период закладывания и становления характера, находилось под влиянием женщины.

Именно эти два обстоятельства и дают женщине власть над обществом, пусть и не целенаправленно, но женщина все-таки не последний человек в обществе того времени.

Мужчина должен был заботится о чести, долге и мысли, то есть сфера его деятельности - гражданское общество, в то время как женщина господствовала в семье и светской жизни, одухотворяя ее нравственностью, чувством, любовью, скромностью, сообщая ей приличие, грацию и красоту

Далеко за примерами и ходить не надо, если отстраниться, не надолго, от истории Древней Руси, то в любой другой истории: будь то история Рима, Древнего Востока или Афин, где женщины так же не имели никаких прав, были заперты и отстранены от власти («зрительно»), они невидимо правили миром.

Восток унизил женщину до вещи, служащей к удовлетворению чувственности её властелина - мужчины, Восток закрыл лицо женщины покрывалом, запер ее в гарем, окружил евнухами; но она, существо безличное в общественном мнении и праве, - она в действительной жизни гарема являлась то Семирамидою, то Клеопатрою, то Роксаною, и располагала судьбою царств восточных. А в Афинах, кто как не женщина взрастила такие умы как: Сократа, Перикла или Алкивиада.

2 Правовое положение женщин древней Руси

Древнерусское Феодальное право характеризуется следующими чертами: это право кулачное, т.е. право политически и экономически сильного; оно является правом-привилегий господствующего класса и отдельных его слоев внутри класса феодалов сравнительно с правом трудящегося населения. Как уже было сказано ранее, женщины в феодальном праве особо не выделялись, более того, их правовой статус был очень ограничен, что предопределяло их правовую защиту. Вместе с тем это не означает, что женщины были отстранены от участия в государственных делах. Ярким примером могут служить княгиня Ольга, дочери Ярослава Мудрого, внучки Владимира Мономаха.

Ольга (около 890-969 гг.) стала первой христианской киевской княгиней. Став супругой первого великого князя Киевского Игоря(912-945 гг.), после его смерти правила до совершеннолетия их сына Святослава. Обычай кровной мести, который существовал в раннем средневековье, заставил Ольгу покарать убийц мужа. Ольга сочетала в себе незаурядный ум, энергию и редкие государственные качества. Она впервые создала систему управления княжеством, вела успешную борьбу с соседним племенем древлян, нередко угрожавшим ее государству, а также стремилась к расширению связей Руси с сильнейшими державами того времени - Византией и империей Оттона. Ольга, по сути дела, провела первую в истории Руси финансовую реформу, установив фиксированный размер дани, порядок ее сборов и их систематичность.

Участие великих княгинь в государственных делах было традицией. Например, без подписи Анны, действовавшей от лица византийского духовенства, Устав как документ был бы не действителен. Анна Романовна, сестра византийского императора, стала в 988 году женой киевского князя Владимира Святославича и более 20 лет прожила на русской земле.

Появление документов более позднего времени (ХVвв.) было невозможным без участия и подписей княгинь. Например, в Уставе новгородского князя Всеволода о церковных судах имя "княгини Всеволожей" стояло в одном ряду со старостами и сотскими" самыми влиятельными лицами в Новгороде ХV веков.

Участие княгинь в законодательной и исполнительной деятельности - показатель высокого уровня развития государственной, правовой, социальной и культурной систем Древней Руси.

Летопись "Повесть временных лет" рассказывает о сестре Ярослава Владимировича (Ярослава Мудрого) - Предславе, активной участнице борьбы за его воцарение на киевском престоле в 1015-1019 гг.

Дочь Ярослава Мудрого - Анна Ярославна (около 1024-не ранее 1075 г.) в середине века (1049-1060) вышла замуж за короля Франции Генриха. Она была правительницей Франции, в период малолетства сына Филиппа Анна, зная латынь (официальный язык того времени), обладала привилегией ставить свою подпись на документах государственной важности, что было уникальным явлением для французского королевского двора века.

Целям расширения и укрепления международных контактов Руси служили браки дочерей Ярослава Мудрого: Елизаветы с норвежским принцем Гарольдом, а после его смерти с датским принцем, и Анастасии Ярославны с венгерским королем Андреем в 1046 году.

Внучка Ярослава Мудрого, дочь великого князя киевского Всеволода Ярославича Анна Всеволодовна основала в 1086 г. первую известную в истории Руси школу для девочек (при киевском Андреевском монастыре).

Нередко в это время женщины княжеского сословия или имевшие духовный сан (например, игуменьи) становились основательницами монастырских школ. В Киевской, Новгородской, Ипатьевской летописях, отражающую историю русских земель с середины века, упоминаются имена многих княгинь и боярынь, принимавших участие в политической жизни отдельных княжеств и правивших единолично.

В период обособления русских княжеств, княгини и боярыни довольно часто участвовали во внутриполитических конфликтах, княжеских междоусобицах, раздорах и заговорах каких-либо боярских группировок. В это же время знатные женщины содействовали продвижению тех лиц, которые проводили политику укрепления княжеств.

Ордынское иго изменило общую картину социально правового положения женщин в русских удельных княжествах. Русские летописи середины века почти не упоминают об участии в политической жизни женщин. Жены, дочери русских князей представлены как объекты насилия, захвата, плена. Но и в этот период можно привести в качестве примера жену Дмитрия Донского - суздальскую княжну Евдокию, сыгравшую большую роль в истории Московского княжества.

Выдающиеся женщины - великая княгиня московская Софья Фоминична (Зоя Палеолог), великая княгиня тверская Елена Стефановна, рязанская княгиня Анна Васильевна проявила себя в политической жизни и борьбе, как в Русских княжествах, так и за рубежом.

Нужно отметить, что только женщины привилегированного сословия проявляли себя на политическом, дипломатическом и культурных поприщах. Эти женщины - полноправные правительницы в своем княжестве или вотчине; обладательницы личных печатей, символизировавших их власть в княжествах и королевствах; регентши, опекуны. Женщины привилегированного сословия отличались на Руси высоким уровнем образованности и культуры по тем временам, что позволяло им принимать участие в государственных делах, в управленческой деятельности.

То, что женщины вышли на политическую арену (как Ольга - правопреемница власти мужа во главе княжества) - это касалось только высшего звена общества и было исключением из правил. Значительная часть женщин не участвовала в политической жизни. Политическая деятельность была, как правило, прерогативой мужчин.

Глава 2. Частная жизнь женщины в Древней Руси

1 Положение женщины в роде княжеском

Из обзора распределения волостей княжеских видно, какую важную долю из них князья давали обыкновенно своим женам. Этому богатому наделению соответствовало и сильное нравственное и политическое влияние, какое уступалось им по духовным завещаниям мужей. Калита в своем завещании приказывает княгиню свою с меньшими детьми старшему сыну Семену, который должен быть по боге ее печальником. Здесь завещатель не предписывает сыновьям, кроме попечения, никаких обязанностей относительно жены своей, потому что эта жена, княгиня Ульяна, была им мачеха. До какой степени мачеха и ее дети были чужды тогда детям от первой жены, доказательством служит то, что сын Калиты, Иоанн II, не иначе называет свою мачеху как княгинею Ульяною только, дочь ее не называет сестрою; это объясняет нам старинные отношения сыновей и внуков Мстислава Великого к сыну его от другой жены, Владимиру Мстиславичу, мачешичу. Иначе определяются отношения сыновей к родным матерям по духовным завещаниям княжеским: Донской приказывает детей своих княгине. «А вы, дети мои, - говорит он, - живите заодно, а матери своей слушайтесь во всем; если кто из сыновей моих умрет, то княгиня моя поделит его уделом остальных сыновей моих: кому что даст, то тому и есть, а дети мои из ее воли не выйдут. Даст мне бог сына, и княгиня моя поделит его, взявши по части у больших его братьев. Если у кого-нибудь из сыновей моих убудет отчины, чем я его благословил, то княгиня моя поделит сыновей моих из их уделов; а вы, дети мои, матери слушайтесь. Если отнимет бог сына моего, князя Василия, то удел его идет тому сыну моему, который будет под ним, а уделом последнего княгиня моя поделит сыновей моих; а вы, дети мои, слушайтесь своей матери: что кому даст, то того и есть. А приказал я своих детей своей княгине; а вы, дети мои, слушайтесь своей матери во всем, из ее воли не выступайте ни в чем. А который сын мой не станет слушаться своей матери, на том не будет моего благословения».

Договор великого князя Василия Димитриевича с братьями начинается так: «По слову и благословению матери пашей Авдотьи». В договор свой с братом Юрием Василий вносит следующее условие: «А матерь свою нам держать в матерстве и в чести». Сыну своему Василий Димитриевич наказывает держать свою мать в чести и матерстве, как бог рекл; в другом завещании обязывает сына почитать мать точно так же, как почитал отца. Князь Владимир Андреевич серпуховской дает своей жене право судить окончательно споры между сыновьями, приказывает последним чтить и слушаться матери. То же самое приказывает сыновьям и Василий Темный. Относительно княгинь-вдов и дочерей их в завещании Владимира Андреевича находим следующее распоряжение: «Если бог отнимет которого-нибудь из моих сыновей и останется у него жена, которая не пойдет замуж, то пусть она с своими детьми сидит в уделе мужа своего, когда же умрет, то удел идет сыну ее, моему внуку; если же останется дочь, то дети мои все брата своего дочь выдадут замуж и брата своего уделом поделятся все поровну. Если же не будет у нее вовсе детей, то и тогда пусть сноха моя сидит в уделе мужа своего до смерти и поминает нашу душу, а дети мои до ее смерти в брата своего удел не вступаются никаким образом».

Волости, оставляемые княгиням, разделялись на такие, которыми они не имели права располагать в своих завещаниях, и на такие, которыми могли распорядиться произвольно; последние назывались опричнинами. Но кроме того, в Московском княжестве были такие волости, которые постоянно находились во владении княгинь, назначались на их содержание; эти волости назывались княгининскими пошлыми. Относительно их великий князь Василий Димитриевич в завещании своем делает следующее распоряжение: «Что касается сел княгининских пошлых, то они принадлежат ей, ведает она их до тех пор, пока женится сын мой, после чего она должна отдать их княгине сына моего, своей снохе, те села, которые были издавна за княгинями».

Во всех этих волостях княгиня была полною владетельницею. Димитрий Донской на этот счет распоряжается так: «До каких мест свободские волостели судили те свободы при мне, до тех же мест судят и волостели княгини моей. Если в тех волостях, слободах и селах, которые я взял из уделов сыновей моих и дал княгине моей, кому-нибудь из сирот (крестьян) случится пожаловаться на волостелей, то дело разберет княгиня моя (учинит исправу), а дети мои в то не вступаются». Владимир Андреевич распорядился так: «На мытников и таможников городецких дети мои приставов своих не дают и не судят их: судит их, своих мытников и таможников, княгиня моя».

Духовенство во имя религии поддерживало все эти отношения сыновей к матерям, как они определялись в духовных завещаниях княжеских. Митрополит Иона писал князьям, которые отнимали у матери своей волости, принадлежащие ей по завещанию отца: «Дети! Била мне челом на вас мать ваша, а моя дочь, жалуется на вас, что вы поотнимали у нее волости, которые отец ваш дал ей в опричнину, чтобы было ей чем прожить, а вам дал особые уделы. И это вы, дети, делаете богопротивное дело, на свою душевную погибель, и здесь, и в будущем веке... Благословляю вас, чтобы вы своей матери челом добили, прощение у ней выпросили, честь бы ей обычную воздавали, слушались бы ее во всем, а не обижали, пусть она ведает свое, а вы свое, по благословению отцовскому. Отпишите к нам, как вы с своею матерью управитесь: и мы за вас будем бога молить по своему святительскому долгу и по вашему чистому покаянию. Если же станете опять гневить и оскорблять свою мать, то, делать нечего, сам, боясь бога и по своему святительскому долгу, пошлю за своим сыном, за вашим владыкою, и за другими многими священниками да взглянувши вместе с ними в божественные правила, поговорив и рассудив, возложим на вас духовную тягость церковную, свое и прочих священников неблагословение».

2 Положение женщины в семье

Однако, не обошли стороной семью деспотические порядки, получившие широкое распространение в древнерусском обществе. Глава семейства, муж, был холопом по отношению к государю, но государем в собственном доме. Все домочадцы, в прямом смысле слова, находились в его полном подчинении. Прежде всего, это относилось к женской половине дома. Считается, что в древней Руси до замужества девушка из родовитой семьи, как правило, не имела права выходить за пределы родительской усадьбы. Мужа ей подыскивали родители, и до свадьбы она его обычно не видела.

После свадьбы ее новым "хозяином" становился супруг, а иногда (в частности, в случае его малолетства - такое случалось часто) и тесть. Выходить за пределы нового дома, не исключая посещения церкви, женщина могла лишь с разрешения мужа. Только под его контролем и с его разрешения она могла с кем-либо знакомиться, вести разговоры с посторонними, причем содержание этих разговоров также контролировалось. Даже у себя дома женщина не имела права тайно от мужа есть или пить, дарить кому бы то ни было подарки либо получать их.

В российских крестьянских семьях доля женского труда всегда была необычайно велика. Часто женщине приходилось браться даже за соху. При этом особенно широко использовался труд невесток, чье положение в семье было особенно тяжелым.

В обязанности супруга и отца входило "поучение" домашних, состоявшее в систематических побоях, которым должны были подвергаться дети и жена. Считалось, что человек, не бьющий жену, "о своей душе не радеет", и будет "погублен". Лишь в XVI в. общество попыталось как-то защитить женщину, ограничить произвол мужа. Так, "Домострой" советовал бить жену "не перед людьми, наедине поучить" и "никако же не гневатися" при этом. Рекомендовалось "по всяку вину" (из-за мелочей) "ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревяным не бить".

Такие "ограничения" приходилось вводить хотя бы в рекомендательном порядке, поскольку в обыденной жизни, видимо, мужья не особенно стеснялись в средствах при "объяснении" с женами. Недаром тут же пояснялось, что у тех, кто "с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен (значит били и их!) и детем поврежение бывает в утробе".

Вот почему давался совет избивать жену не за каждую, а лишь за серьезную провинность, и не чем и как попало, а "соймя рубашка, плеткою вежливенько (бережно!) побить, за руки держа".

В то же время следует отметить, что в домонгольской Руси женщина обладала целым рядом прав. Она могла стать наследницей имущества отца (до выхода замуж). Самые высокие штрафы платились виновными в "пошибании" (изнасиловании) и оскорблении женщин "срамными словами". Рабыня, жившая с господином, как жена, становилась свободной после смерти господина. Появление подобных правовых норм в древнерусском законодательстве свидетельствовало о широкой распространенности подобных случаев. Существование у влиятельных лиц целых гаремов фиксируется не только в дохристианской Руси (например, у Владимира Святославича), но и в гораздо более позднее время. Так, по свидетельству одного англичанина, кто-то из приближенных царя Алексея Михайловича отравил свою жену, поскольку она высказывала недовольство по поводу того, что ее супруг содержит дома множество любовниц. Вместе с тем в некоторых случаях женщина, видимо, и сама могла стать настоящим деспотом в семье.

Однако настоящую свободу женщина обретала лишь после смерти мужа. Вдовы пользовались большим уважением в обществе. Кроме того, они становились полноправными хозяйками в доме. Фактически, с момента смерти супруга к ним переходила роль главы семейства.

Вообще же, на жене лежала вся ответственность за ведение домашнего хозяйства, за воспитание детей младшего возраста. Мальчиков-подростков передавали потом на обучение и воспитание "дядькам" (в ранний период, действительно дядькам по материнской линии - уям, считавшимся самыми близкими родственниками-мужчинами, поскольку проблема установления отцовства, видимо, не всегда могла быть решена).

3 Заключение брака

Существовали несколько форм «сватания» предшествующего заключению брака в Древней Руси.

Это и архаичные формы брака такие как «умыкание», но в чистом виде это просуществовало недолго - и позже совершалось уже с согласования сторон. Другая форма брака «брак-приведение» с договорными элементами - здесь уже от решения женщины немного что зависело - в основном это решали родственники и родители. Поднимается вопрос, существовала ли в Древнейшей Руси «купля жен», или это скорее толковалось как выкуп за невесту или ее приданное.

Элементы традиционного ритуала закрепления семейных уз трансформировалась за несколько столетий в предсвадебные и свадебные обряды, типичные для венчального брака, освященного церковью. Узаконивая венчальный брак, церковь выступала в качестве регулятора в решении матримониальных дел: церковные законы устанавливали определенные наказания за насильную или несвоевременную выдачу замуж, за моральное оскорбление, наносимое возможным отказом жениха от невесты, или за несоблюдение других условий, необходимых для заключения брака, что в итоге отвечало интересам женщины. Узаконение различными источниками различных поводов к разводу, правом на который обладали женщины разных сословий, также свидетельствуют о достаточно выскомо юридическом статусе женщин того времени. Однако именно христианская церковь стремилась утвердить линию поведения женщины в покорности и подчиненности, поэтому она и не препятствовала «включению» в священное таинство элементов «гражданских» типа брачных договоров.

Для вступления в венчальный брак на Руси требовалось выполнение многих условий. Одним из них был брачный возраст: 13-14 лет. Правда, зачастую он не соблюдался: княгиня Верхуслава Всеволодовна, когда ее выдавали замуж, «была млада суще осьми. лет...» Иван III Васильевич стараниями тверского князя Бориса Александровича был, выражаясь языком «Слова о полку Игореве», «опутан красною девицею» и того раньше - пяти лет. Однако такие случаи были редкими, подобные браки преследовали политические цели, а жених и невеста отдавались после свадьбы на руки кормильцам.

Препятствием для вступления в брак были классовые и социальные различия: крестьянка или холопка в лучшем случае считалась «меньшицей», то есть второй женой, наложницей, с которой феодал «поялся черес закон», то есть соединился вопреки церковным установлениям. Простой люд не знал многоженства, это явление, не став на Руси повсеместным и господствующим, охватило тем не менее некоторые высшие слои господствующего класса. Среди князей, имевших вторых жен, а с ними и побочные семьи,- Святослав Игоревич, его сын, Владимир Святославович, о котором «Повесть Временных лет» говорит, что он был «побежден вожделением» и имел детей от пяти жен и бесчисленного множества наложниц. Наложницы и «рабьи дети», прижитые от феодала, нередко получали после смерти господина статус свободных людей - этот факт законодательно закрепила «Русская Правда» - юридический документ XII века.

Нередко случались и такие ситуации, когда свободный человек (и даже представитель привилегированного класса), полюбивший зависимую женщину, вынужден был либо отказаться от притязаний на нее (ибо наложничество строго преследовалось церковью), либо терял свой высокий социальный статус, соглашаясь во имя брака стать холопом или смердом.
Несомненно, заключение брака между людьми зависимыми совершалось по разрешению их господ, феодалов. Однако примечательно, что, несмотря на многие ограничения и варварские обычаи, древнерусские холоповладельцы не пользовались правом «первой брачной ночи» феодала по отношению к новобрачной из своих слуг, своей челяди. Этот пережиток группового брака был заменен денежной компенсацией еще княгиней Ольгой. Так, в отрывке из летописи, приводимом В. Н. Татищевым, под 945 годом записано: «Ольга уложила брать с жениха по черной куне», то есть вместо невесты жених в Древней Руси приносил феодалу дар - соболиный мех («черную куну») или просто деньги. Запрещалось вступление в брак с иноверцами, а также с лицами, близкими не только по крови, но и по свойству (нельзя выходить замуж за брата мужа, нельзя жениться на сестре умершей жены и т. п.).

Сохранение невинности до брака не рассматривалось в законе как условие к его заключению. Сохранения девственности церковный закон требовал лишь от будущих жен представителей духовенства; от людей «мирских» он предписывал лишь взимание денежного взыскания, «если замуж пошла нечиста». Ведь главной целью церковников было венчать и венчать, утверждая церковную форму брака вместо умыканий на «игрищах». «А которые девицы поспели и вы их давайте замуж, а так бы лихих дел не делали. Без венчания женитва беззаконна, есть и неблагословенна и нечиста»,- поучали «Правила о церковном устроении», имевшие хождение на Руси как руководство для священников в XIII веке. Но брак в Древней Руси с присущими ему элементами сговора, заключением «ряда» был разновидностью обыкновенной светской сделки, теряющей, несмотря на все потуги церковников, элементы сакраментального (таинственного) обряда.
Описание свадьбы в средневековой Руси, то есть совокупности обрядов, сопровождавших заключение брака в XI-XV веках, мы можем найти и в русских источниках, и в записках иностранцев, посещавших Русь в это время. Значимость и важность для дворянского брака не только богатства (богатыми могли быть и купцы), но и «родовитости», знатности, фамильной поддержки в случае брака с «ровней» (по социальному статусу) выразила с резковатой прямотой образованнейшая женщина своего времени княгиня Мария Кантемир - духовная наставница своего младшего брата Матвея и сестра поэта Антиоха Кантемира. Она практично советовала воспитаннику жениться на женщине «пожилой и даже бедной», но со связями, чтобы «всегда иметь покровителя». Именно так удалось жениться Г. Р. Державину: первый брак с Е. Бастидоновой, которую он звал Миленой, не принес ему богатого приданого, но зато обеспечил влиятельными знакомыми через тещу - кормилицу наследника престола Павла Петровича. Дед С. Т. Аксакова женился на «небогатой девице», но «из старинного дворянского рода», так как «ставил свое семисотлетнее дворянство выше всякого богатства и чинов». Однако о том, что думали женщины, дававшие согласие на замужество (или, точнее, которых выдавали замуж) с учетом информации о знатности претендентов, судить трудно: в «женских» мемуарах это почти не отразилось.

Крестьянские девушки также, как правило, выдавались замуж за женихов из семей, равных по достатку и статусу. На бедных женились от безысходности, понимая, что соседи этому не позавидуют («Из холопства взять - будут пересмехать»), но и мезальянс с богатой невестой таил в себе опасность будущих несогласий («Знатную взять - не сумеет к работе пристать», «Богатую взять - будет попрекать»). Требование замужества на «ровне» отразилось во множестве поговорок, пословиц и присловий, сводимых к меткому наблюдению: «Равныя обычаи - крепкая любовь».

В то же время в числе условий заключения брака появилось в ХVIII столетии немало нового. Это «новое» во многом перечеркивало старания священнослужителей представлять сочетание супружескими узами как божественный промысел, да и само таинство венчания при соблюдении разных и весьма многочисленных требований приобретало характер фарса. Не случайно многие указы императора-реформатора опротестовывались церковью (а с 30-х гг. были частично отменены).

С 10-х гг. XVIII в. каждый вступающий в брак - и «мужскаго полу, и женскаго» - по закону обязан был получить мало-мальское образование: «Нельзя желать быть родителями детей и в ту же пору не знать, в чем их следует наставлять». Отсюда требование знания обязательного «церковного минимума» для прихожан и прихожанок: главнейших молитв («Верую во единаго», «Отче наш», «Богородица дева») и десяти заповедей. По указу 1722 г. запрещалось выдавать девушек замуж «за дураков - то бишь тех, кто ни в науку, ни на службу не годится». Кроме того, специальным добавлением к указу Петр предписал: тех неграмотных дворянок, которые не могут подписать своей фамилии, «замуж итит[ь] не допускать».

4 О добрачных отношениях

В средневековом обществе особую ценность имело "удручение плоти". Христианство напрямую связывает идею плоти с идеей греха. Развитие "антителесной" концепции, встречающейся уже у апостолов, идет по пути "дьяволизации" тела как вместилища пороков, источника греха. Учение о первородном грехе, который вообще-то состоял в гордыне, со временем приобретало все более отчетливую антисексуальную направленность.

Параллельно с этим в официально-религиозных установках шло всемерное возвеличивание девственности. Однако сохранение девушкой "чистоты" до брака, видимо, первоначально ценилось лишь верхушкой общества. Среди "простецов", по многочисленным свидетельствам источников, на добрачные половые связи на Руси смотрели снисходительно. В частности, вплоть до XVII в. общество вполне терпимо относилось к посещению девицами весенне-летних "игрищ", предоставлявших возможность добрачных и внебрачных сексуальных контактов:

"Егда бо придет самый этот праздник, мало не весь град возьмется в бубны и в сопели... И всякими неподобными играми сотонинскими плесканием и плесанием. Женам же и девкам - главан накивание и устам их неприязнен клич, всескверные песни, хрептом их вихляние, ногам их скакание и топтание. Тут есть мужем и отроком великое падение ни женское и девичье шатание. Тако же и женам мужатым беззаконное осквернение тут же..."

Естественно, участие девушек в подобных "игрищах" приводило - и, видимо, нередко - к "растлению девства". Тем не менее даже по церковным законам это не могло служить препятствием для вступления в брак (исключение составляли только браки с представителями княжеской семьи и священниками). В деревне же добрачные сексуальные контакты как юношей, так и девушек считались едва ли не нормой.

Специалисты отмечают, что древнерусское общество признавало за девушкой право свободного выбора сексуального партнера. Об этом говорит не только длительное сохранение в христианской Руси обычая заключения брака "уводом", путем похищения невесты по предварительному сговору с ней. Церковное право даже предусматривало ответственность родителей, запретивших девушке выходить замуж по ее выбору, если та "что створить над собою". Косвенно о праве свободного сексуального выбора девушек свидетельствуют довольно суровые наказания насильников. "Растливший девку осильем" должен был жениться на ней. В случае отказа виновник отлучался от церкви или наказывался четырехлетним постом. Пожалуй, еще любопытнее, что вдвое большее наказание ожидало в XV-XVI вв. тех, кто склонил девицу к интимной близости "хытростию", обещая вступить с ней в брак: обманщику грозила девятилетняя епитимья (религиозное наказание). Наконец, церковь предписывала продолжать считать изнасилованную девицей (правда, при условии, если она оказывала сопротивление насильнику и кричала, но не было никого, кто мог бы прийти на помощь). Рабыня, изнасилованная хозяином, получала полную свободу вместе со своими детьми.

Основой новой, христианской, сексуальной морали явился отказ от наслаждений и телесных радостей. Самой большой жертвой новой этики стал брак, хоть и воспринимавшийся как меньшее зло, чем распутство, но все же отмеченный печатью греховности.

В Древней Руси единственный смысл и оправдание половой жизни виделся в продолжении рода. Все формы сексуальности, которые преследовали иные цели, не связанные с деторождением, считались не только безнравственными, но и противоестественными. В "Вопрошании Кириковом" (XII в.) они оценивались "акы содомъскый грех". Установка на половое воздержание и умеренности подкреплялась религиозно-этическими доводами о греховности и низменности "плотской жизни". Христианская мораль осуждала не только похоть, но и индивидуальную любовь, так как она якобы мешала выполнению обязанностей благочестия. Может создаться впечатление, что в такой атмосфере секс и брак были обречены на вымирание. Однако пропасть между предписаниями церкви и повседневной житейской практикой была очень велика. Именно поэтому древнерусские источники уделяют вопросам секса особое внимание.

Епископ новгородский Нифонт, к которому он обращался, несмотря на свое возмущение подобными нарушениями "Ци учите, рече, вздержатися в говение от жен? Грех вы в том!" вынужден был пойти на уступки:

"Аще не могут (воздержаться), а в переднюю неделю и в последнюю".

Видимо, даже духовному лицу было понятно, что безусловного выполнения подобных предписаний добиться невозможно.

Холостых "на Велик день (на Пасху), съхраншим чисто великое говение", разрешалось причащать несмотря на то, что те "иногда съгрешали". Правда, прежде следовало выяснить, с кем "съгрешали". Считалось, что блуд с "мужьскою женою" есть большее зло, чем с незамужней женщиной. Предусматривалась возможность прощения за подобного рода прегрешения. При этом нормы поведения для мужчин были мягче, чем для женщин. Провинившемуся чаще всего грозило лишь соответствующее внушение, в то время как на женщину накладывались довольно суровые наказания. Сексуальные запреты, установленные для женщин, могли и вовсе не распространяться на представителей сильного пола.

Супругам, кроме того, предписывалось избегать сожительства в воскресные дни, а также по средам, пятницам и субботам, перед причащением и сразу после него, так как "в сии дни духовная жертва приносится Господу". Вспомним также, что родителям возбранялось зачатие ребенка в воскресенье, субботу и пятницу. За нарушение данного запрета родителям полагалась епитимья "две лета". Такие запреты опирались на апокрифическую литературу (в частности на так называемые "Заповедь святых отцов" и "Худые номоканунцы"), поэтому многие священники не считали их обязательными.

Интересно, что женщина представлялась большим злом, чем дьявол, поскольку естественное плотское влечение и связанные с ним эротические сны объявлялись нечистыми и недостойными сана священника (или человека вообще), тогда как такие же сны, вызванные предполагаемым дьявольским воздействием, заслуживали прощения.

Глава 3. Образ женщины с разных точек зрения

3.1 Образ женщины в русской литературе, живописи, философии

Метафоризация характеристик образа женщины в русской культуре чрезвычайно распространена. Это объясняется тем, что метафоризация предоставляет для описания, характеристики нераздельность образа и смысла.

Уже в фольклоре мы видим прекрасные примеры использования метафор для характеристики женщин - у русского народа женщина и «березонька», и «неописанная краса», тоскующая кукушка (плач Ярославны в «Слове о полку Игореве»), и, пожалуй, самая известная русская метафора для характеристики женщины - лебедушка.

Кстати, эти народные воззрения на женщину есть и в поэзии А. С. Пушкина - вспомним «Сказку о царе Салтане», где царевна

… Величава,

Выступает, словно пава,

А как речь-то говорит -

Словно реченька журчит.

Напомним, что пава - это павлин, а сама царевна выступает в образе лебеди.

У Пушкина - огромный набор разнообразных метафор для характеристики женщины - точнее, самых разнообразных женских образов, когда-либо им встреченных.

Яркие примеры дает нам поэзия Н. А. Некрасова. Вот уж кто посветил русской женщине множество бессмертных строк. Метафоризация служит Некрасову для обрисовки характера женщины, ее внутреннего мира, характеризует ее как личность со всеми ее особенностями.

Говоря о тяжелой судьбе русской женщины, Некрасов в стихотворении «Мать», характеризуя душевное состояние героини, называет ее мученицей.

Мало кто из русских писателей и поэтов так писал о женщине, как Некрасов. Пожалуй, горькая судьба русской женщины - одна из главных тем в его творчестве. «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет» - эти строки давно стали крылатыми. Поэтому чаще всего Некрасов для характеристики своих героинь пользовался метафорами, подчеркивающими тяжесть их судьбы.

Идеал русской женщины представлялся долгие-долгие годы и даже века по канонам, сформулированным в «Домострое»: преданная мужу, самозабвенно заботящаяся о «чадах своих», домовитая хозяйка, бессловесная исполнительница «воли мужней». «Жена добрая, трудолюбивая, молчаливая - венец своему мужу», - говорится в одном из его постулатов. Русская красавица XVIII века пышет здоровьем, отличается дородностью. Людям той поры казалось, если она богата телом, то, как следствие, - богата душой. С приближением эпохи романтизма мода на здоровье кончается, бледность, меланхоличность - знак глубины чувств (подобный идеал духовности будет характерен и для аристократок начала XX века). С точки зрения Вас. Розанова, как было уже отмечено, «миловидность» русских женщин, тех, «которых помнят», сочетает в себе как внешние, так и внутренние качества: «рост небольшой, но округлый, сложение тела нежное, не угловатое, ум проникновенно-сладкий, душа добрая и ласковая».

Особенно наглядно представление об идеале женской красоты (в разные периоды развития русской культуры и разном творческом воображении) обнаруживается в изобразительном искусстве. «Жена не раба тебе, но товарищ, помощница во всём», - сформулировал Василий Татищев в завещании сыну отношение к женщине XVIII века. Созвучны этой формуле и взгляды «Учёной дружины», которые в своей просветительской деятельности, развивая новые идеи, постоянно опровергали представления о женщине как носительнице греха, всяческих пороков и соблазнов. С проповеднической кафедры Феофан Прокопович возносил хвалу любви сердечной и порицал любовь притворную. Этой же теме были посвящены лирические стихи Антиоха Кантемира, М.М.Хераскова.

Именно в это время впервые в изобразительном искусстве кистью художника А.Матвеева в написанном им «Автопортрете с женой» наглядно воссоздано представление о женщине как о равном мужчине человеке, что в целом соответствовало духу просветительских идей XVIII века. В работе представлен образ женщины, наделённый благородством, внешней и внутренней привлекательностью. «...Что до персоны супруги касается, то главные обстоятельства - лепота лица, возраст и весёлость в компании, которые жёнам большую похвалу приносят; обстоятельство богатства, которое многих прельщает..., но не ищи богатства, ищи главного... Главнейшее в жене - доброе состояние, разум и здравие. По сочетании в твоей должности есть к жене любовь и верность сохранять», - писал В.Н.Татищев, историк, государственный деятель, активный сторонник Петровских реформ в книге «Духовная моему сыну». Именно это, «главнейшее», нашло отражение в работе русского живописца А.Матвеева.

В работах Ф.С.Рокотова представлены женские образы, наделенные загадочным взглядом, лёгкой таинственной улыбкой, поэтичностью внутренней жизни, одухотворённостью и затаённостью чувств. Рокотовские женщины с «миндалевидными» глазами, в которых «полуулыбка, полуплач», «полувосторг, полуиспуг» отражают «души изменчивой приметы», сложность духовного мира его современниц конца XVIII века. Портреты смолянок, воспитанниц Смольного института благородных девиц (первого в России учебного заведения для женщин), принадлежащие кисти художника Д.Г.Левицкого, передают дух времени, который связан прежде всего с преобразовательской деятельностью Екатерины II, с её стремлением приобщить женщин к всесторонней образованности в этот сложный просвещенный век. Талантливый художник и удивительно обаятельный человек В.Л.Боровиковский, отличающийся мягким характером, готовый в любую минуту прийти на помощь, во множестве созданных им женских портретов, в том числе в одном из своих непревзойденных шедевров «Портрет М.И.Лопухиной», воплотил в своём творчестве представления времени (начала XIX века) о женской прелести, «возвышенной чувствительности» души, что связано прежде всего с сентиментализмом. На его полотнах изображены мечтательные и томные девушки на фоне «натуральных» парков, где рядом с поникшими сиреневыми розами произрастают даже васильки и ржаные колосья, утверждая новый идеал нежного сердца, возвышенной человечности и благородства.

Ю.М.Лотман выделяет три стереотипа женских образов в русской литературе, которые вошли в девичьи идеалы и реальные женские биографии [см. Приложение 1.].

Первый (традиционный) - это образ нежно любящей женщины, жизнь чувства которой разбиты, второй - демонический характер, смело разрушающий все условности созданного мужчинами мира, третий типический литературно-бытовой образ - женщина-героиня. Характерная черта - включенность в ситуацию противопоставления героизма женщины и духовной слабости мужчины.

Итак к первому типу, ТРАДИЦИОННОМУ, относятся нежно любящие женщины, способные на самопожертвование ради других, у которых «всегда готов и стол и дом», которые свято хранят традиции прошлого. В понятие «традиционный» мы включаем не традиционность, заурядность, обычность женщин этого типа, а привычный подход в определении женщины вообще: сострадательность, способность к сочувствию, сопереживанию, самопожертвованию. К этому типу, как нам кажется, в первую очередь можно отнести «женщину-хозяйку», а также «крестовых сестер» (по определению Ремизова - «жертвенность во имя другого») и «смиренниц».

Следующий тип представляет ЖЕНЩИНА-ГЕРОИНЯ. Это, как правило, женщина, постоянно преодолевающая какие-либо трудности, препятствия. Близка к этому типу и женщина-воин, неуемная активистка, для которой основной формой деятельности является общественная работа. Домашняя работа, семья для нее - далеко не главное в жизни. К этому типу мы также причисляем советизированных женщин, русофеминисток, феминисток по западному типу, согласно терминологии К.Нунан. В этот тип нами включены также «горячие сердца» (термин впервые употребил А.Н.Островский) и так называемые «пифагоры в юбках», «учёные дамы».

Третий тип женщин, как нам кажется, наиболее многообразный и неоднородный и в какой-то степени полярный, поистине совмещающий как «мадоннские», так и «содомские» начала - ДЕМОНИЧЕСКИЙ (термин Ю.Лотмана), «смело нарушающий все условности, созданные мужчинами». Сюда, по нашему мнению, можно отнести и женщину-музу, женщину-приз, а также эскеписток (термин Нунан). На наш взгляд, интерес также представляют женщины, отличающиеся «демоническим характером», так называемые «роковые женщины». Этот «литературно-бытовой образ» наименее исследован в научной литературе по сравнению с типом женщины-героини (во всяком случае в отечественной), если не считать отдельных журнально-газетных вариантов.

В этом типе женщин, в свою очередь, можно обнаружить и другие подтипы, рассматривая стереотипы женских образов более позднего периода, по сравнению с теми, которые исследует Лотман. Это, по терминологии русских классиков, «бесстыжие» и «попрыгуньи» (о «бесстыжих» читаем у А. Ремизова; «попрыгуньи» хорошо известны по знаменитой басне И.А.Крылова и одноимённому рассказу А.П.Чехова).

В русской философии и в русской литературе вряд ли можно обнаружить определенный идеал женщины. Суждения крайне противоречивы, построены на антиномии, что вполне естественно, как далеко не похожи и отнюдь не однотипны авторы этих суждений (то, что пытались преодолеть любым путём идеологи советского и долгого постсоветского периода).

Подчёркивая мысль о том, что самые разные типы женских образов, женских ликов можно встретить и в жизни, и в литературе, С.И.Кайдаш отмечает: «Вглядываясь в прошлое, мы видим русскую женщину не только наклонённую над колыбелью - перед нами воительницы, собеседницы, революционерки, созидательницы и хранительницы благородной морали, аккумулировавшие в себе нравственную энергию общества».

Естественно, что с течением и изменением времени ценностные ориентации не могут сохранить свою устойчивость. В ходе социального переустройства общества стереотипы и ориентации женского поведения претерпевают изменения, преобразуются и оценки реальности, восприятия окружающего, что ведёт и к эволюции самой женщины.

Ясно, что русская женщина, если исходить из того следа, который оставил ее образ в русской культуре - многолика и многообразна, непостижима и неповторима. Каждый из писателей видел ее по-своему, и каждый использовал различные метафоры, чтобы подчеркнуть характерные черты того образа, которые хотел показать.

В результате русская женщина предстает перед нами и как лебедушка, и как Муза, и как «живой костер из снега и вина», и как «дитя», и как «мимолетное виденье», и как «чернобровая дикарка», и как «гений чистой красоты», и как «душа-зазнобушка», и «лилия», и «плакучая ива», и «голубка дряхлая», и «русская принцесса»…

Впрочем, если продолжать, список окажется практически бесконечным. Главное ясно: метафоризация характеристик женщины в русской культуре служит для того, чтобы наиболее ярко и образно показать и подчеркнуть те или иные черты различных женских образов.

3.2 Образ женщины - христианки в русской культуре

Каждая культура вырабатывает свое представление о том, каким должен быть человек - мужчина и женщина. В русской культуре задается христианский антропологический идеал, в котором человек является образом и подобием Божиим. И мужчина, и женщина обладают в себе бесценными дарами, которые только следует реализовать в личном опыте, поступках. В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» говорится, что «мужчина и женщина являют собой два различных способа существования в едином человечестве».

Подчеркивается особое назначение женщины, состоящее «не в простом подражании мужчине и не в соревновании с ним, а в развитии всех дарованных ей от Господа способностей, в том числе присущих только ее естеству.

По мнению Ф. Достоевского, несмотря на неприглядный, «звериный» образ русского народа, в глубине своей души он носит другой образ - образ Христов. «И, может быть, главнейшее предызбранное назначение народа русского в судьбах всего человечества и состоит лишь в том, чтобы сохранить у себя этот образ, а когда придет время, явить этот образ миру, потерявшему пути свои».

Женщина также обладает в себе некими чертами, внутренней скрытой силой, позволяющей говорить о ее мессианском предназначении. Более того, цепочку «Россия - народ - женщина» правильнее начинать именно с женщины, т.к. ей отведена особая миссия в духовном возрождении и мужчины, и народа, и России, и всего мира в целом «… женщина состоится в духовном материнстве, мощи, тогда она, являясь по существу новым творением, рождает Бога в разрушенных душах».

В основе такого женского служения находится христианская вера, а выражением женского идеала является Дева Мария - первая женщина-христианка, ставшая «святым Венцом всем женщинам мира в истории людей и Образом им для подражания. Что сделала Она своим смирением, терпением и любовью для спасения рода человеческого - не под силу ни одному мужу в истории, но то может сделать по-своему и на своем уровне любая женщина» . Богородица преобразила образ ветхозаветной Евы, чье имя значит Жизнь и назначение которой - физическое материнство и, через рождение Спасителя, явила собой новый образ женщины, способной «рождать Христа в наших душах».

«Пресвятая Дева - первая; Она идет впереди человечества, и все следуют за ней. Она рождает Путь и являет собой верное направление и огненный столп, ведущий к Новому Иерусалиму».

В Ее лице освящается материнство и утверждается важность женского начала. При участии Матери Божией совершается тайна Воплощения; тем самым Она становится причастной к делу спасения и возрождения человечества».

Образ Богоматери стал образцом для русской женщины-христианки, в основе поведения и жизни которой сочетались все добродетели Девы Марии: целомудрие, благочестие, чистота, кротость, смирение. Богородица, своей жизнью дала пример особого сочетания Девства и Материнства, являясь Приснодевой и Богоматерью одновременно. Для многих русских женщин, воспринявших этот идеал, характерным было сочетание целомудрия в браке, что нашло отражение в образе благочестивой жены, с материнством и многочадием. Нередко по обоюдному согласию супруги постригались в монастырь, либо жили как брат с сестрой, после смерти мужа женщина чаще всего становилась монахиней, завершая свой путь от жены до невесты Христовой. Складывался образ женщины-христианки через духовное воспитание, христианские книги, наставления, а раскрывался непосредственно в лице девы, жены, матери, инокини, святой - то есть во всех аспектах женской жизни, пути и служения. С принятием христианства особое значение приобретает семья и роль в ней женщины. Семья стала союзом двух благословляемых Богом людей, малой церковью, подобием Церкви Божией. В «Домострое» мужу давался указ, чтобы он «не об одном себе старался перед Богом», но и всех, кто с ним жил «ввел в вечную жизнь». Мужчина был в ответе перед Богом за свою семью, своих домочадцев и его роль оценивалась как роль старшего, опекуна над женой и детьми. Мир мужчины и мир женщины соотносились как великий и малый, но малый - не значит худший или менее ценный, но, наоборот, в нем, как в малом центре сосредотачивались основные жизненные функции: рождение, воспитание, содержание дома и хозяйства. Но, пожалуй, самой главной ценностью брака стало новое осмысление любви как любви прежде всего духовной, целомудренной. Нравственным принципом брака становится «святая любовь, самоотдача до самопожертвования, почитание ближнего своего как иконы (образа Божия), а наипаче - мужа, суженого своего».

Складывается религиозно-эстетический канон праведной, благоверной жены, для которой характерной была благочестивая жизнь по вере христианской. Целомудрие брака является основной чертой женской праведности, где главным было «безусловное послушание воле Божией и безответно-кроткая покорность мужу (высшая добродетель супруги), которая была мыслима только потому, что женская душа смирялась перед тайной жизни и принимала свою судьбу, счастливую или несчастную, - как некий жребий свыше ей дарованный».

Любовь и верность хранили до конца многие русские жены, воплотившие на земле образ небесного брака: кн. Ольга, супруга кн. Игоря, кн. Ингигерда-Ирина (Анна Новгородская), супруга Ярослава Мудрого, кн. Анна Кашинская, жена Михаила Ярославовича, св. Феврония, супруга кн. Петра, кн. Евдокия, жена вел. кн. Дмитрия Донского и др., многие из которых впоследствии стали прославляться как святые. Другой чертой женской праведности было безутешность вдовства, особый вдовий чин. Достойно нести нелегкий путь вдовы позволяло монашество, которое со временем стало естественным завершением единобрачия. Примерами здесь служат вдова Ярослава мудрого, в постриге Анна, Вдова Тимофея, кн. Псковского схимонахиня Мария, Кн. Анна в постриге Анастасия, вдова Феодора Чорного, кн. Ярославского. Подвиг благочестивой жены и вдовы давал «новые и разнообразные формы женского подвижничества: религиозное народничество, старообрядческое исповедничество, церковно-просветительное и благотворительное служение, странничество, старчество». Наравне с супружеским и вдовьим подвигом существовал и подвиг девства - уход в монастырь. Яркий пример такого иноческого пути являет собой преподобная Евфросиния Полоцкая, которая «славу временную и земного обручника оставив и все мирское презрев, краснейшему паче всех Христу себя уневестила». Материнство и воспитание детей было также одним из подвигов женщины, на которой теперь лежала важная ответственность воспитания «новых граждан Царства Небесного». Истинное материнство есть «начало того животворного света, той ласки и тепла, которые дают и красоту и радость человеческой жизни, научает познанию Бога и Его святой воли».

Особое значение и почитание слова в христианстве возлагало и на женщину задачу научению ребенка Слову Божию, нравственным законам, языку вообще. Поэтому добродетелью женщины считалось немногословие, мудрое слово, степенность речи. Любой язык строится на иерархических началах, которым соответствует 3 уровня: высокий - язык молитвы и духовной поэзии, средний, отражающий «приподнятое над землей душевное состояние общества», и низкий, который представлен бытовой речью. Несмотря на безграмотность большинства женщин, это не мешало им активно задействовать все три уровня языка. Бытовой язык - «язык детской», полный нежности и любви к своим чадам, слово, обращенное к мужу, близким - дополнялся песнями, особым женским фольклором, отражающим все сферы жизни, сопровождающий и в радости и в горе, а увенчивался высшим словом молитвы, «которая не останавливается перед любым жизненным испытанием, перед «нечистой силой», перед самой смертью».

В нескончаемой молитве о родных, близких и детях видела женщина свое призвание. Сила такой молитвы нашла выражение в пословице «материнская молитва со дна моря достанет». Воспитанию девушки придавалось особое значение. С детства ее готовили к супружеской жизни, к труду, научая ее различным рукоделиям, растили в духе целомудрия, учили благочестию. На протяжении всей истории русской культуры существовали различные «институты» воспитания. «Домострой», с особым уставом жизни; гувернантки и учителя; гимназии и «Институт благородных девиц», целью которого было воспитание «новой породы людей»; нравственные книги, часто иностранные. Девушек учили хорошим манерам, иностранным языкам, изысканному вкусу, этикету, но самым главным было то, что их продолжали учить Закону Божию, вере и верности, целомудрию и любви к ближнему, что было важнее всех остальных знаний. Примеры христианской жизни русских женщин помогали в период секуляризации, когда «идеал духовной красоты христианской женственности заменила эстетика светской образованности, салонной культуры, моды и изящества».

Несмотря на то, что рождается идеал новой европеизированной женщины, «страдающей эмансипацией», образ женщины-христианки остается незыблемым, рождая все новые образцы, воплотившиеся как в литературе, так и в конкретной жизни. Примером здесь могут служить пушкинская Татьяна, тургеневские, чеховские героини. Одним из самых светлых и трагических образов стали царственные мученицы - великие княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, великая княгиня Елизавета, Императрица Александра, чьи дела милосердия, смирения, веры были и остаются образцом для жизни христианской женщины.

Заключение

На основе исследования литературных источников, правовых актов, статей в периодических изданиях и сети интернет в работе предложены основные характеристики положения женщины на Руси IX - XV вв. Результаты исследования позволили сформулировать и обосновать следующие положения:

В славянском обществе к началу рассматриваемого периода положение женщины было высоким, и к моменту появления первых законодательных актов сохранялись следы матриархата, которые вследствии социально-экономических изменений, с выделением привилегированных сословий и негативным влиянием со стороны татаро-монгольских завоевателей сменились патриархальной системой права.

Существенное влияние на положение женщины в рассматриваемый период оказала христианская церковь, хотя его нельзя оценить однозначно. Внешне действия церкви были направлены на возвышение женщины и во многом способствуют этому, так как церковь осуществляла борьбу с пережитками язычества, унижающими женщину, такими, как многоженство, наложничество, заключение брака в виде кражи и покупки невесты. В то же время церковь пыталась загнать каждого индивида, и мужчин, и женщин, в определенные социальные рамки, подчиняя женщину власти мужа и обязывая мужа заботиться о своей жене и оберегать ее. В связи с этим можно прийти к выводу, что женщина скорее больше потеряла, чем приобрела от принятия христианства на Руси, потому что церковь, лишив женщину возможности самореализоваться в общественной и политической жизни, в конечном счете не предоставила ей способов самостоятельной защиты своих прав от мужчин, под власть которых ее отдавала церковь, а священнослужители не смогли защитить интересы женщины в связи с тем, что привилегированные слои обладали значительной властью и не хотели отказываться от полных прав на женщину, а подчас и не на одну, а подвластные слои общества долгое время не признавали значение церковных таинств, и в большей степени придерживались языческих традиций.

Имущественная правоспособность женщин была весьма значительной по сравнению с правоспособностью их современниц в западноевропейских государствах, но ее нельзя считать равной с правоспособностью мужчины, так как женщина в семье находилась под властью отца или мужа, и мужчины могли своей властью свести на нет все преимущества, предусмотренные для древнерусских женщин в законодательстве. В случаях, когда женщина не находилась под властью мужчины, например, будучи вдовой, она обладала практически равной с мужчинами имущественной правоспособностью.

При рассмотрении отношений между женщиной и ее детьми в древнерусской семье можно утверждать, что женщина мать пользовалась большим уважением в древнерусском обществе и ее личные и имущественные права по отношению к детям не были ограничены ни в момент ее состояния в браке, ни после смерти супруга, кроме случая заключения повторного брака.

В целом, анализируя нормативно-правовые акты Древней Руси с IX по XV век, правовое положение женщины можно оценить как равное с мужчиной, но с учетом правоприменительной практики, следует сделать вывод о том, что женщина занимала более приниженное положение. Это было в первую очередь связано с тем, что древнерусское государство, предоставляя женщине права в личной, имущественной и процессуальной сферах, не разрабатывало механизмов защиты этих прав и отдавало это на откуп мужчин. Только в том случае, когда женщина выходила из-под власти мужчин, своей семьи, женщина могла занять в обществе ведущее положение, и это давало ей возможность в полном объеме пользоваться предоставленными государством правами и реализовать себя как полноценную личность.

Список используемой литературы

Байдин В. Женщина в Древней Руси // Русская женщина и православие. - СПб., 1997 г.

Балакина Ю. История государства и права - 2000 г. №1- <#"justify">Приложение 1

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

План

Введение.

Древнерусское общество - типично мужская, патриархальная цивилизация, в которой женщины занимают подчиненное положение и подвергаются постоянному угнетению и притеснению. В Европе трудно найти страну, где даже в XVIII-Х1Х веках избиение жены мужем считалось бы нормальным явлением и сами женщины видели бы в этом доказательство супружеской любви. В России же это подтверждается не только свидетельствами иностранцев, но и исследованиями русских этнографов.

В то же время русские женщины всегда играли заметную роль не только в семейной, но и в политической и культурной жизни Древней Руси. Достаточно вспомнить великую княгиню Ольгу, дочерей Ярослава Мудрого, одна из которых -- Анна прославилась в качестве французской королевы, жену Василия I, великую княгиню Московскую Софью Витовтовну, новгородскую посадницу Марфу Борецкую, возглавившую борьбу Новгорода против Москвы, царевну Софью, целую череду императриц XVIII века, княгиню Дашкову и других. В русских сказках присутствуют не только образы воинственных амазонок, но и беспрецедентный, по европейским стандартам, образ Василисы Премудрой. Европейских путешественников и дипломатов XVIII - начала Х1Х в. удивляла высокая степень самостоятельности русских женщин, то, что они имели право владеть собственностью, распоряжаться имениями и т.д. Французский дипломат Шарль-Франсуа Филибер Массон считает такую "гинекократию" противоестественной, русские женщины напоминают ему амазонок, социальная активность которых, включая любовные отношения, кажется ему вызывающей.

1. Положение женщины в Древней Руси .

Женщины редко упоминаются в летописных источниках. Например, в "Повести временных лет" сообщений, связанных с представительницами прекрасного пола, в пять раз меньше, чем "мужских". Женщины рассматриваются летописцем преимущественно как предикат мужчины (впрочем, как и дети). Именно поэтому на Руси до замужества девицу часто называли по отцу, но не в виде отчества, а в притяжательной форме: Володимеряя, а после вступления в брак - по мужу (в такой же, как и в первом случае посессивной, владельческой форме; ср. оборот: мужняя жена, т.е. принадлежащая мужу).

Едва ли не единственным исключением из правила стало упоминание жены князя Игоря Новгород-Северского в "Слове о полку Игореве" - Ярославна. Кстати, это послужило А.А. Зимину одним из аргументов для обоснования поздней датировки "Слова". Весьма красноречиво говорит о положении женщины в семье цитата из "мирских притч", приведенная Даниилом Заточником (XII в.):

"Ни птица во птицах сычь; ни в зверез зверь еж; ни рыба в рыбах рак; ни скот в скотех коза; ни холоп в холопех, хто у холопа работает; ни муж в мужех, кто жены слушает".

Деспотические порядки, получившие широкое распространение в древнерусском обществе, не обошли стороной и семью. Глава семейства, муж, был холопом по отношению к государю, но государем в собственном доме. Все домочадцы, не говоря уже о слугах и холопах в прямом смысле слова, находились в его полном подчинении. Прежде всего это относилось к женской половине дома. Считается, что в древней Руси до замужества девушка из родовитой семьи, как правило, не имела права выходить за пределы родительской усадьбы. Мужа ей подыскивали родители, и до свадьбы она его обычно не видела.

После свадьбы ее новым "хозяином" становился супруг, а иногда (в частности, в случае его малолетства - такое случалось часто) и тесть. Выходить за пределы нового дома, не исключая посещения церкви, женщина могла лишь с разрешения мужа. Только под его контролем и с его разрешения она могла с кем-либо знакомиться, вести разговоры с посторонними, причем содержание этих разговоров также контролировалось. Даже у себя дома женщина не имела права тайно от мужа есть или пить, дарить кому бы то ни было подарки либо получать их.

В российских крестьянских семьях доля женского труда всегда была необычайно велика. Часто женщине приходилось браться даже за соху. При этом особенно широко использовался труд невесток, чье положение в семье было особенно тяжелым.

В обязанности супруга и отца входило "поучение" домашних, состоявшее в систематических побоях, которым должны были подвергаться дети и жена. Считалось, что человек, не бьющий жену, "дом свой не строит" и "о своей душе не радеет", и будет "погублен" и "в сем веке и в будущем". Лишь в XVI в. общество попыталось как-то защитить женщину, ограничить произвол мужа. Так, "Домострой" советовал бить жену "не перед людьми, наедине поучить" и "никако же не гневатися" при этом. Рекомендовалось "по всяку вину" (из-за мелочей) "ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревяным не бить".

Такие "ограничения" приходилось вводить хотя бы в рекомендательном порядке, поскольку в обыденной жизни, видимо, мужья не особенно стеснялись в средствах при "объяснении" с женами. Недаром тут же пояснялось, что у тех, кто "с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен (значит били и их!) и детем поврежение бывает в утробе".

Вот почему давался совет избивать жену не за каждую, а лишь за серьезную провинность, и не чем и как попало, а "соймя рубашка, плеткою вежливенько (бережно!) побить, за руки держа".

В то же время следует отметить, что в домонгольской Руси женщина обладала целым рядом прав. Она могла стать наследницей имущества отца (до выхода замуж). Самые высокие штрафы платились виновными в "пошибании" (изнасиловании) и оскорблении женщин "срамными словами". Рабыня, жившая с господином, как жена, становилась свободной после смерти господина. Появление подобных правовых норм в древнерусском законодательстве свидетельствовало о широкой распространенности подобных случаев. Существование у влиятельных лиц целых гаремов фиксируется не только в дохристианской Руси (например, у Владимира Святославича), но и в гораздо более позднее время. Так, по свидетельству одного англичанина, кто-то из приближенных царя Алексея Михайловича отравил свою жену, поскольку она высказывала недовольство по поводу того, что ее супруг содержит дома множество любовниц. Вместе с тем в некоторых случаях женщина, видимо, и сама могла стать настоящим деспотом в семье. Трудно, конечно, сказать, что повлияло на взгляды авторов и редакторов популярных в Древней Руси "Моления" и "Слова", приписываемых некоему Даниилу Заточнику, - детские впечатления об отношениях между отцом и матерью либо собственный горький семейный опыт, однако в этих произведениях женщина вовсе не выглядит столь беззащитной и неполноправной, как может представиться из вышеизложенного. Послушаем, что говорит Даниил.

"Или речеши, княже: женися у богатого тестя; ту пеи, и ту яжь. Лутче бо ми трясцею болети; трясца бо, потрясчи, отпустит, а зла жена и до смерти сушит... Блуд во блудех, кто поимет злу жену прибытка деля или тестя деля богата. То лучше бы ми вол видети в дому своем, нежели жену злообразну... Лучше бы ми железо варити, нежели со злою женою быти. Жена бо злообразна подобна перечесу (расчесанному месту): сюда свербит, сюда болит".

Не правда ли, предпочтение (пусть и в шутку) самого тяжелого ремесла - варки железа жизни со "злой" женой кое о чем говорит?

Однако настоящую свободу женщина обретала лишь после смерти мужа. Вдовы пользовались большим уважением в обществе. Кроме того, они становились полноправными хозяйками в доме. Фактически, с момента смерти супруга к ним переходила роль главы семейства.

Вообще же, на жене лежала вся ответственность за ведение домашнего хозяйства, за воспитание детей младшего возраста. Мальчиков - подростков передавали потом на обучение и воспитание "дядькам" (в ранний период, действительно дядькам по материнской линии - уям, считавшимся самыми близкими родственниками-мужчинами, поскольку проблема установления отцовства, видимо, не всегда могла быть решена).

2. Брак и сексуальные отношения .

В средневековом обществе особую ценность имело "удручение плоти". Христианство напрямую связывает идею плоти с идеей греха. Развитие "антителесной" концепции, встречающейся уже у апостолов, идет по пути "дьяволизации" тела как вместилища пороков, источника греха. Учение о первородном грехе, который вообще-то состоял в гордыне, со временем приобретало все более отчетливую антисексуальную направленность.

Параллельно с этим в официально-религиозных установках шло всемерное возвеличивание девственности. Однако сохранение девушкой "чистоты" до брака, видимо, первоначально ценилось лишь верхушкой общества. Среди "простецов", по многочисленным свидетельствам источников, на добрачные половые связи на Руси смотрели снисходительно. В частности, вплоть до XVII в. общество вполне терпимо относилось к посещению девицами весенне-летних "игрищ", предоставлявших возможность до- и внебрачных сексуальных контактов:

"Егда бо придет самый этот праздник, мало не весь град возьмется в бубны и в сопели... И всякими неподобными играми сотонинскими плесканием и плесанием. Женам же и девкам - главан накивание и устам их неприязнен клич, всескверные песни, хрептом их вихляние, ногам их скакание и топтание. Тут есть мужем и отроком великое падение ни женское и девичье шатание. Тако же и женам мужатым беззаконное осквернение тут же..."

Естественно, участие девушек в подобных "игрищах" приводило - и, видимо, нередко - к "растлению девства". Тем не менее даже по церковным законам это не могло служить препятствием для вступления в брак (исключение составляли только браки с представителями княжеской семьи и священниками). В деревне же добрачные сексуальные контакты как юношей, так и девушек считались едва ли не нормой.

Специалисты отмечают, что древнерусское общество признавало за девушкой право свободного выбора сексуального партнера. Об этом говорит не только длительное сохранение в христианской Руси обычая заключения брака "уводом", путем похищения невесты по предварительному сговору с ней. Церковное право даже предусматривало ответственность родителей, запретивших девушке выходить замуж по ее выбору, если та "что створить над собою". Косвенно о праве свободного сексуального выбора девушек свидетельствуют довольно суровые наказания насильников. "Растливший девку осильем" должен был жениться на ней. В случае отказа виновник отлучался от церкви или наказывался четырехлетним постом. Пожалуй, еще любопытнее, что вдвое большее наказание ожидало в XV-XVI вв. тех, кто склонил девицу к интимной близости "хытростию", обещая вступить с ней в брак: обманщику грозила девятилетняя епитимья (религиозное наказание). Наконец, церковь предписывала продолжать считать изнасилованную девицей (правда, при условии, если она оказывала сопротивление насильнику и кричала, но не было никого, кто мог бы прийти на помощь). Рабыня, изнасилованная хозяином, получала полную свободу вместе со своими детьми.

Основой новой, христианской, сексуальной морали явился отказ от наслаждений и телесных радостей. Самой большой жертвой новой этики стал брак, хоть и воспринимавшийся как меньшее зло, чем распутство, но все же отмеченный печатью греховности.

В Древней Руси единственный смысл и оправдание половой жизни виделся в продолжении рода. Все формы сексуальности, которые преследовали иные цели, не связанные с деторождением, считались не только безнравственными, но и противоестественными. В "Вопрошании Кириковом" (XII в.) они оценивались "акы содомъскый грех". Установка на половое воздержание и умеренности подкреплялась религиозно-этическими доводами о греховности и низменности "плотской жизни". Христианская мораль осуждала не только похоть, но и индивидуальную любовь, так как она якобы мешала выполнению обязанностей благочестия. Может создаться впечатление, что в такой атмосфере секс и брак были обречены на вымирание. Однако пропасть между предписаниями церкви и повседневной житейской практикой была очень велика. Именно поэтому древнерусские источники уделяют вопросам секса особое внимание.

Согласно "Вопрошанию", супругам вменялось в обязанность избегать сексуальных контактов во время постов. Тем не менее это ограничение, видимо, достаточно часто нарушалось. Не зря Кирика волновал вопрос:

"Достоить ли дати тому причащение, аже в великий пост съвкуплять с женою своею?".

Епископ новгородский Нифонт, к которому он обращался, несмотря на свое возмущение подобными нарушениями "Ци учите, рече, вздержатися в говение от жен? Грех вы в том!" вынужден был пойти на уступки:

"Аще не могут (воздержаться), а в переднюю неделю и в последнюю".

Видимо, даже духовному лицу было понятно, что безусловного выполнения подобных предписаний добиться невозможно.

Холостых "на Велик день (на Пасху), съхраншим чисто великое говение", разрешалось причащать несмотря на то, что те "иногда съгрешали". Правда, прежде следовало выяснить, с кем "съгрешали". Считалось, что блуд с "мужьскою женою" есть большее зло, чем с незамужней женщиной. Предусматривалась возможность прощения за подобного рода прегрешения. При этом нормы поведения для мужчин были мягче, чем для женщин. Провинившемуся чаще всего грозило лишь соответствующее внушение, в то время как на женщину накладывались довольно суровые наказания. Сексуальные запреты, установленные для женщин, могли и вовсе не распространяться на представителей сильного пола.

Супругам, кроме того, предписывалось избегать сожительства в воскресные дни, а также по средам, пятницам и субботам, перед причащением и сразу после него, так как "в сии дни духовная жертва приносится Господу". Вспомним также, что родителям возбранялось зачатие ребенка в воскресенье, субботу и пятницу. За нарушение данного запрета родителям полагалась епитимья "две лета". Такие запреты опирались на апокрифическую литературу (в частности на так называемые "Заповедь святых отцов" и "Худые номоканунцы"), поэтому многие священники не считали их обязательными.

Достойным наказания могло стать даже "нечистое" сновидение. Однако в таком случае следовало тщательно разобраться, был ли увидевший зазорный сон подвержен вожделению собственной плоти (если ему приснилась знакомая женщина) или его искушал сатана. В первом случае ему нельзя было причащаться, во втором же причаститься он был просто обязан.

"ибо иначе скуситель (дьявол) не пререстанет нападать на него в то время, когда он должен приобщиться".

Это касалось и священника:

"Аще блазнь ("нечистый" сон) будеть от диавола в нощи, достоить ли служити на обеде, ополоснувшися, молитву въземше? - Аще, рече, прилежал будешь мыслью которей жене, то не достоить; аще.... сотона съблазнить, хот церковь оставити бе (без) службы, то ополоснувшеся служити".

Интересно, что женщина представлялась большим злом, чем дьявол, поскольку естественное плотское влечение и связанные с ним эротические сны объявлялись нечистыми и недостойными сана священника (или человека вообще), тогда как такие же сны, вызванные предполагаемым дьявольским воздействием, заслуживали прощения.

Стоит обратить внимание на то, что обязательный брак, установленный православной церковью для белого духовенства, в бытовом отношении сближал священника с его паствой. И быт женатого священнослужителя "выдвигал в сущности те же вопросы, которые затем приходилось решать попу применительно к своим детям" (Б.А. Романов)

3. Русский народный женский костюм

Женская одежда состояла из длинной рубашки с рукавами. Поверх неё надевали сарафан, обычно шерстяной, а в южных областях носили клетчатую домотканую юбку-понёву, голову покрывали платком. Девушки могли ходить с открытой головой. Они, как правило, заплетали одну косу и украшали голову плотной лентой, обручем или венцом. Сверху, если было нужно, надевали платок. Замужняя женщина не имела права появляться при посторонних с открытой головой. Это считалось неприличным. Волосы у неё были заплетены в две косы, а на голову надевали богато украшенный твёрдый кокошник или особую мягкую шапочку – рогатую кичку, затем платок. В будни вместо парадного кокошника обычно надевали скромный повойник. Открытым у замужних женщин оставались лишь лицо да кисти рук.

Одежду в крестьянской семье всегда делали женщины. Они обрабатывали лён, этот чудесный северный шёлк, пряли из него тонкие мягкие нитки. Долгой и трудной была обработка льна, но под сильными и ловкими руками крестьянок лён превращался и в белоснежные ткани и в суровые холсты, и в прекрасные кружева. Эти же руки шили одежду, красили нитки, вышивали праздничные наряды. Чем трудолюбивее была женщина, тем тоньше и белее были рубашки у всей семьи, тем замысловатее и красивее были на них узоры.

Обучение всем женским работам начиналось с раннего детства. Маленькие девочки с шести-семи лет уже помогали взрослым в поле сушить лён, а зимой пробовали прясть из него нити. Для этого им давали специально сделанные детские веретёна и прялки. Подрастала девочка и с двенадцати-тринадцати лет начинала сама готовить себе приданое. Она пряла нитки и сама ткала холст, который хранили к свадьбе. Затем она шила себе и будущему мужу рубашки и необходимое бельё, вышивала эти вещи, вкладывая в работу всё своё умение, всю душу. Самыми серьёзными вещами для девушки считались свадебные рубашки для будущего жениха и для себя. Мужскую рубашку украшали вышивкой по всему низу, делали неширокую вышивку по вороту, а иногда и на груди. Долгие месяцы девушка готовила эту рубашку. По её работе люди судили, какая из неё будет жена и хозяйка, какая работница.

После свадьбы, по обычаю, только жена должна была шить и стирать рубашки мужа, если не хотела, чтобы другая женщина отобрала у неё его любовь.

Женская свадебная рубашка тоже была богато украшена вышивкой на рукавах, на плечах. Руки крестьянки – от них зависело благополучие семьи. Они всё умели делать, никогда не знали отдыха, они защищали слабого, были добрыми и ласковыми ко всем родным и близким. Поэтому их следовало украсить красиво вышитыми рукавами в первую очередь, чтобы люди сразу замечали их, проникались к ним особым уважением, понимая особую роль рук в жизни женщины-труженицы.

Прясть и вышивать было принято в часы, свободные ото всех других работ. Обычно девушки собирались вместе в какой-нибудь избе и садились за работу. Сюда же приходили парни. Часто они приносили с собой балалайку и получался своеобразный молодёжный вечер. Девушки работали и пели песни, частушки, рассказывали сказки или просто вели оживлённый разговор.

Вышивка на крестьянской одежде не только украшала её и радовала окружающих прелестью узоров, но и должна была защитить того, кто носил эту одежду, от беды, от злого человека. Отдельные элементы вышивки носили символическое значение. Вышила женщина ёлочки – значит, желает она человеку благополучной и счастливой жизни, потому что ель – это древо жизни и добра. Жизнь человека постоянно связана с водой. Поэтому к воде нужно относиться с уважением. С ней нужно дружить. И женщина вышивает на одежде волнообразные линии, располагая их в строго установленном порядке, как бы призывая водную стихию никогда не приносить несчастья любимому человеку, помогать ему и беречь его.

Родился у крестьянки ребёнок. И его первую простую рубашечку она украсит вышивкой в виде прямой линии яркого, радостного цвета. Это прямая и светлая дорога, по которой должен идти её ребёнок. Пусть эта дорога будет для него счастливой и радостной. Вышивка на одежде, её символические узоры связывали человека с окружающим его миром природы, добрым и злым, хорошо знакомым и всегда новым для него. "Язык" этих символов был понятен людям, они чувствовали его поэтичность и красоту.

Особую роль в русском костюме всегда играли пояски. Маленькая девочка, впервые севшая за ткацкий станок, начинала своё обучение ткачеству именно с пояска. Тканые разноцветные и рисунчатые пояски носили в основном мужчины, завязывая их спереди или чуть сбоку. Каждая невеста должна была обязательно выткать и подарить жениху такой поясок. Завязанный узлом, он становился символом нерушимой связи между мужем и женой, их благополучной жизни. Поясок невесты обовьётся вокруг тела жениха, сохранит его тепло, защитит от злого человека, считали люди. Кроме того, невеста дарила свои пояски всей многочисленной родне будущего мужа. Ведь она входила в новую семью, и с этими людьми ей тоже нужно было установить добрые и прочные отношения. Так пусть её яркие пояски украсят одежду новой родни, защитят от несчастья.

Заключение.

Многие старые и новые философы, фольклористы и психоаналитики говорят об имманентной женственности русской души и русского национального характера. В языке и народной культуре Россия всегда выступает в образе матери. Некоторые авторы делали из этого обстоятельства далеко идущие политические выводы, вплоть до неспособности России к политической самостоятельности, трактуя "вечно-бабье" начало российской жизни как "вечно-рабье" , тоскующее по сильной мужской руке. Другие суживают проблему до внутрисемейных отношений, подчеркивая, что в России "патриархат скрывает матрифокальность" : хотя кажется, что власть принадлежит отцу, в центре русского семейного мира, по которому ребенок настраивает свое мировоззрение, всегда стоит мать. Отец - фигура скорее символическая, всем распоряжается мать и дети ее больше любят.

Список литературы.

С. Лесной «Откуда ты, Русь?» Ростов-на-Дону: «Донское слово», «Квадрат», 1995г.

Миролюбов Ю.П. "Сакральное Руси". Собрание сочинений в двух томах. Москва, издательство АДЕ "Золотой век", 1997г.

С.М. Соловьев Сочинения. В 18 кн. Кн I. Т. 1-2. «История России с древнейших времен». - М.: Голос, 1993.

В. Калугин «Идеалы русского эпоса» //Русь Многоликая- М.: Советский писатель, 1990.

Русские Веды. - М: Наука и религия, 1992.

А.К, Белов Изначалие. М.:НКДР, 1993.

Шишкина В.И., Пурынычева Г.М. История русской философии (XI-нач.XXвв.): Учебник - Йошкар-Ола: МарГТУ, 1997.

Женщина в Древней Руси История говорит не только о датах...

1. Реферат >> История

   Среди нормативно-правовых актов Древней Руси занимает Русская Правда. Русская... крестьянской собственности на землю в Древней Руси значительно задерживалось там, где... являлась женщина , только при заключении и расторжении брака. Развод супругов в Древней Руси ...

2. Внутреннее устройство Древней Руси

   Реферат >> Исторические личности

3. Календарная традиция Древней Руси

   Задача >> Культура и искусство

   ПРАЗДНИКОВ ДРЕВНЕЙ РУСИ Одним из элементов календарной традиции праздников Древней Руси были... поручали самой уважаемой в селе женщине , хорошей работнице. Наши предки... называлась «княжной» и приготовлялась женщинами . Встречать праздник Рождества Христова...

Немало было на Руси искусных ремесленников. Все, что создавалось в то время, делалось исключительно своими руками. Ни о каких роботах, естественно, люди не знали, даже представить такое не могли. Но, тем не менее, некоторая техника облегчающая труд у них имелась. У древних людей были различные ремесла, к 12 веку их насчитывалось около 60 видов. Древнерусские ремесла делились на женские и мужские. Женское ремесло на Руси носило художественный характер. Те вещи, которые служили для красоты, в основном, выполнялись женскими руками. Мужчины ремесленники занимались более грубыми и сложными делами. С развитием феодального строя все больше ремесленников попадали в зависимость от феодалов. Какую технику использовали древнерусские ремесленники, целиком и полностью зависело от вида производства. Да, немало было на Руси искусных ремесленников и мастеров превосходных, но ведь создание орудий, помогающих в деле, тоже своего рода ремесло.

Ремесла древних славян.Техника, которую использовали ремесленники древней Руси.

Как уже упоминалось выше, ремесла делились на женские и мужчины. Женщины ни в чем не уступали мужчинам ремесленникам, они добросовестно и с любовью работали над каждой вещью. Больше всего процветало женское ремесло в монастырях. Но еще до крещения Руси, когда было язычество, ремеслу в жизни людей тоже находилось место.

Между прочим...

Почти все художественное ремесло принадлежало женщинам, за исключением ювелирного дела, этим, в большей степени, занимались мужчины.

Женское ремесло на Руси.

Мужское ремесло в Древней Руси.

Ювелирное дело. Самым популярным ювелирным изделием в Древней Руси были колты, а попросту височные кольца. Чаще всего эти кольца были полыми, изготовленными из золота или серебра. Для изготовления височных колец ювелирной техникой, известной древним ремесленникам, была техника, называемая зернью. Она заключалась в том, что готовые колты украшались маленькими металлическими шариками. Так же в ювелирном деле использовалась скань. Это тонкая, как волосок, проволока из золота или серебра, которая скручивалась в жгут, из которой получались ажурные узоры. В наше время на раскопках были найдены великолепные колты, украшенные жемчугом и разноцветными рисунками. Для подобных узоров использовалась техника перегородчатой эмали. Данная техника, к сожалению, в 21 веке забыта. Это тончайшая работа, занимающая много времени. На изделие мастер напаивал тонкие металлические перегородки, тем самым формируя рисунок. Затем отдельные части этого узора заполнялись разноцветным порошком, который при нагревании с помощью высоких температур, превращался в стекловидную массу. Эта масса и есть эмаль. Изделия, выполненные по технике перегородчатой эмали, были очень дорогими и принадлежали высшим слоям общества. Еще одной излюбленной ювелирной техникой славян являлось чернение, которое использовали для украшения браслетов. Чернь – это сплав из олова, меди, серебра и других составляющих, ее наносили на изделие, как основу для будущего рисунка. В качестве узора чаще всего использовали языческую тематику и символы.

1. Кузнечное дело. Кузнечное ремесло на Руси являлось самым популярным делом, кузнецы очень ценились, ведь они производили большинство полезных и незаменимых предметов. Благодаря этому ремеслу создавались различные орудия труда для работы на поле, оружия и доспехи для воинов, различные предметы быта. Самым старым способом обработки металла являлась ковка. Ковка – это обработка металла, с помощью нагревания его до высоких температур. Для каждого вида металла необходима своя температура. После нагревания изделие помещалось на наковальню и доводилось до нужной формы с помощью молота. Когда была достигнута поставленная цель, изделие опускали в воду, для затвердевания металла. Так же древние кузнецы занимались литьем, металл нагревался до жидкого состояния и отливался в нужные формы. Температура плавления, как и температура раскаливания, для каждого металла своя. Для изготовления оружий производилось сначала литье, затем ковкой доводили его до нужного состояния и, если требовалось, затачивали. В кузнечном деле использовались различные инструменты, такие как молот, наковальня, кувалда, горн, зубила и клещи. Молот – это орудие, которое использовалось при ковке, с помощью его правились изделия. Молоты, чаще всего, выполнялись из чугуна, по форме и принципу действия напоминали современный молоток. Кувалда – это инструмент для нанесения очень сильных ударов, которая еще больше напоминает современный молоток. Кувалда имеет длинную деревянную рукоять и тяжелый металлический наконечник. Для плавления металлов использовался горн, большая печь, ширина которой больше высоты. Так же не обойтись кузнецу без наковальни, главного опорного кузнечного инструмента, на котором производилась ковка. Для удерживания раскаленного металла использовались кузнечные клещи, а для его обработки – прочный металлический стержень, называемый зубило.



Скорняжное дело. Скорняки занимались выделкой и обработкой шкур животных. Пушнина и изделия из кожи использовались в создании одежды, так же этот товар был одним из самых главных в торговле. Сначала на мясную сторону шкуры наносили овсяный состав и оставляли на несколько дней для размягчения. Затем с помощью специального ножа, размякшее мясо счищалось, и шкура обрабатывалась измельченным мелом для удаления влаги. Далее шкура выбивалась и вытягивалась, после чего ее можно было использовать для изготовления изделий.

2. Гончарное дело. Гончарное ремесло на Руси, наряду с другими ремеслами, являлось весьма важным и прибыльным делом. Изначально этим видом деятельности занимались исключительно женщины. Для производства посуды и предметов быта использовалась глина, которая смешивалась с песком, ракушками, кварцем. После чего из получившейся глиняной массы, вручную, лепили сосуды различных размеров. Позже гончарное дело перешло и в руки мужчин. В конце 9 века появилось важное орудие для производства посуды – гончарный круг. Как правило, гончарный круг был деревянным, который крепился к специальной скамье. Скамья имела отверстие с осью, благодаря чему круг вращался. Одной рукой гончар вращал круг с глиняной массой, а другой формировал из нее посуду. Из глины изготавливали не только посуду, но и первые игрушки, которые несли свой символический смысл. Различные свистки и колокольчики, которые отгоняли злых духов, детские игрушки, предметы интерьера, чаще всего были выполнены в виде птиц и зверей

Здесь рассмотрены основные, ремесла восточных славян. На самом деле, их гораздо больше. Часто отдельные виды ремесел проистекали из уже существующих. Все что мы видим и чем пользуемся в 21 веке, все это пришло к нам от древних людей. Многие предметы, найденные на раскопках, выставляются в музеях нашей страны. А ювелирные изделия поражают своей красотой и дороговизной. Да, немало было на Руси искусных ремесленников. ЕГЭ по истории очень часто включает в себя вопросы о ремесле древних славян, что только доказывает искусность русских мастеров, поэтому людям интересующимся историей это необходимо знать. Но не только будущим историкам важны такие знания, они так же важны любому человеку уважающему труд своих предков. Ведь их труд – это наше настоящее и будущее.

Глиняные горшки - изначально женских рук дело. Уж какой-какой материал, а глина была на Руси куда ни ступи. Горшечницы вручную лепили посуду, светильники, рукомойники. Революцию в ремесле произвело изобретение гончарного круга. Переход от лепной керамики к круговой - и за дело взялись мужчины. Но мастерицы приспособились к новым условиям рынка труда Х века и сели за игрушки.

Одна самых древних - филимоновская. Жива-живехонька вот уже семь веков. Это сегодня фигурки - сувениры. А столетиями они оберегали от темных сил и спасали от бедности. Базарный день - неплохой источник дохода. Девочки, которых называли «свистульками», с пользой проводили зимние вечера: лепили с семи лет. А когда приходила пора приглядывать жениха - «игрушечный» доход оборачивался богатым приданым.

Не то еда, не то подарок, не то развлечение. Среди множества пряников на Руси поморская козуля едва ли не единственный лепной пряник, а не печатный. По легенде, печь козули в виде оленя хозяйки начали в ХII веке, когда мужья из морских походов привезли корицу и гвоздику - основу рецепта. А затем фигурки и особой силой наделили: если девушка испечет козулю, а потом подарит юноше, то в следующем году непременно выйдет замуж.

Женский аналог ювелирного ремесла. Золотое шитье. Пришло на Русь вместе с христианством из Византии. Золотые и серебряные нити, жемчуг, полудрагоценные камни и канитель... В прямом и переносном смысле. В вышивании «канитель» - тонкая металлическая нить, и сам процесс - трудоемкий и кропотливый. Вышивали сначала иконы, потом одежду для знати, а после 1917 года - даже знаки отличия Красной армии.

На стыке искусства и ремесла. Вышивка нитями льняными, главная ценность которой - красота и усердный ручной труд. На Руси верили, что вышитые, в первую очередь крестом, изделия обладают защитной силой. А уж если полотенце обыденное, то есть вышитое за день - с рассвета до заката несколькими мастерицами сообща, то такое изделие непременно убережет от бедствий и злых сил.

Девушка за прялкой. Один из самых любимых жанровых портретов на Руси и ценное приобретение в семье. За пряжу садились, когда поля отдыхали, и «тонкопряхе» предстояло часами сидеть за работой: чтобы спрясть нить из пуда волокна, уходило 955 часов. «Непряха» и «неткаха», наоборот, позор семьи, и рассчитывать на удачное замужество нерукодельнице даже из богатой семьи было весьма затруднительно.

Размеренный стук коклюшек и хитросплетение нитей. Тот редкий случай, когда ремесло спускалось сверху вниз - из мастерских при княжеских светлицах, где брали за основу работы европейских кружевниц. В народ кружево, по преданию, отправил Петр I, выписав из голландского Брабанта мастериц для обучения девочек-сирот. А вот массово за коклюшки сели после отмены крепостного права. Стартовые 1 рубль 50 копеек - и доход до 20 рублей в год.

Куклы не ради забавы, а из сугубо практических целей. Обереги и обряды. Для каждого случая женщины и девушки делали свою фигурку: из золы, льна, соломы, глины, ткани, дерева и теста. Коляда в день зимнего солнцестояния символизировала победу света над тьмой. Шестирукая филипповка в пору свадеб помогала сохранить благополучие в семье. Берегиня оберегала домашний очаг, а кукушку плели для обряда крещения и похорон.

Антоновские яблоки, мед или сахар и яйца. Рецепт пастилы сохранился в поваренной книге Софьи Александровны Толстой - супруги русского классика. Изготовление сладости - процесс трудоемкий. Только яблочное пюре пастильщицы протирали несколько часов и подсушивали в русской печке в течение двух суток. Первую тогда еще постилу делали в Коломне в ХIV веке, сегодня в подмосковном городе открыт музей этого лакомства.